– Ха, рассказывай! В твоем возрасте сюда не попадают. Сколько, кстати, тебе лет?
Он узнает зловонную бархатницу, чей неприятный запах привлекает мух, жемчужные грибы-дождевики, он залезает на гриб-лисичку и с удовольствием топчется в его мягкой плоти.
Полночь. Прошло два дня с тех пор, как Джонатан ушел. Люси лихорадочно расхаживала по гостиной. Она вышла взглянуть на Николя, спящего сном праведника, как вдруг что-то остановило ее взгляд. Спички. Интуиция подсказала ей в эту минуту, что, разгадав загадку со спичками, можно приоткрыть завесу тайны над подвалом. Четыре равнобедренных треугольника из шести палочек…
Но, несмотря на это, рабочие продолжают ее усердно готовить. Они вытягивают ее лапки, чтобы придать им гибкость. Они заставляют ее выгибаться, чтобы похрустели сочленения торакса и брюшка. Они проверяют, нажатием выдавив капельку, полон ли ее социальный зоб молочка. Сиропа должно хватить на несколько часов непрекращающегося полета.
И таких мумий тут еще много. Потому что трое насекомых находятся в яслях. Сотни куколок-термитов выстроены вертикально вдоль стен. № 4000 осматривает их и обнаруживает, что некоторые уже мертвы – за ними явно никто не ухаживал. Еще живые выделяют отчаянные запахи, призывая кормилиц. Вот уже минимум два градуса, как их не вылизывают, они умирают от истощения.
Огюста даже не вызвала ему такси. Ее отвращение было сильнее приличий. От него исходил запах, который ей решительно не нравился.