Почти целый час любовались мы этим ослепительным представлением, а потом светлячки стали возвращаться к берегу и постепенно рассеиваться. Вскоре и дельфины потянулись цепочкой в открытое море, оставляя за собой огненную дорожку, которая искрилась и сверкала и наконец медленно гасла, будто тлеющая ветка, брошенная в залив.
Кралевский прямо застыл на стуле, лоб его нахмурился, ноздри вздрогнули.
– Скажи им, что мы пожалуемся английскому консулу,– посоветовал Ларри, стараясь перекричать шоферов.
– Ну, а теперь мы переедем, чтобы справиться с родственниками.
Был один досадный момент, когда я окунулся в темную воду и грязь забила мне глаза, уши и рот, однако я чувствовал, как тело ужа отчаянно бьется в моей крепко стиснутой руке, и ликовал от радости. Еле переводя дух и отплевываясь, весь покрытый тиной, я сел посреди канала и крепко ухватил ужа за шею, пока он не успел опомниться и укусить меня. Потом я еще очень долго плевался, стараясь избавиться от мелкого песка и грязи, залепивших мне весь рот и зубы. Когда я наконец поднялся и повернул к берегу, я с удивлением увидел, что моя аудитория расширилась. Теперь рядом с собаками сидел человек. Удобно устроившись, он с веселым интересом наблюдал за моими действиями.