– Да, могли,–согласился Ларри.–Во всяком случае, это совершенно испортило мне каникулы. – Она поправилась? – спросил Кралевский. Мне было ясно, что он уже придумывает захватывающее приключение с разъяренными пчелами и со своей Леди.
– Честное слово, я не собирался плакать,– всхлипывал он, вздыхая всей своей могучей грудью.– Но я как будто прощаюсь с родными. Мне кажется, что вы моя родня.
Он слегка кивнул мне, еще раз сердито посмотрел на темные пирамиды кипарисов, словно ждал от них объяснения, и осторожно начал пробираться сквозь заросли миртов к склону холма, где разбрелись его козы.
– Что же тут все-таки происходит? – умоляющим голосом спрашивала мама, протирая очки.
Мы с Лесли выбежали на лестничную площадку. – Что тут происходит? – спросил Лесли. –Пожар!–крикнула Марго над его ухом.–Ларри горит!
Продолжая лежать в постели, Ларри давал указания. Через некоторое время нам удалось выдрать доски из пола и вытащить тлеющую балку. Тлела она, верно, всю ночь, так как этот двенадцатидюймовый брус из оливкового дерева уже наполовину обуглился. Когда наконец появилась Лугареция и начали убирать дымящуюся груду постельного белья, щепки, воду и бренди, Ларри со вздохом облегчения снова вытянулся на постели.