— Я не буду кидать, пока вы не поставите фишки на свое место.
— Какие будут мнения? — наконец спросил Мжаванадзе.
Спектакль был мировой! Я и сейчас хорошо помню, как ловко Сахар ломал пальцы и получались леденцы, а Хлеб отрезал кусочек булки от живота.
Валера объяснил, что нас попросили выпустить кота на улицу, а он не дается.
— Можете не сомневаться, Георгий Николаевич, я член партии, — заверил меня капитан.
В Москве я рассказал отцу об опасениях Тако. Он позвонил в Тбилиси своему другу строителю Виктору Гоцеридзе и выяснил, что улицу, где живет его старшая сестра, в ближайшие двадцать пять лет расширять никто не собирается. Отец велел мне сообщить об этом Тако. Но я забыл.