— Нет, — сказал я, но трубочки на всякий случай срезал.
— Не делай так больше никогда. Ты нас с папой этим позоришь.
Яблочкину, когда мы вернулись из экспедиции, за Женю Симонову вынесли строгий выговор с предупреждением и понизили в категории — до второй. Что заметно сказалось на его зарплате. (До этого у него была высшая.)
— Данелия, скажи честно, ты — еврей? Останется между нами. Слово.
— Я сниму, не понравится — переснимем. Только мы должны начать снимать — он посмотрел на часы — ровно в восемнадцать двадцать и можем снимать только минут пятнадцать.
— Лекарство, забыл, как называется, там есть инструкция, я тебе вечером переведу.