— А то я очень сильно переживал, что вы умер, Георгий Николаевич.
И дружно отправились на банкет в посольство.
Через какое-то время мы с Ирой тихо и мирно разошлись. А я часто вспоминал Татьяну и думал: а как бы сложилась моя жизнь, если бы я тогда не смалодушничал и сказал ей то, чего она от меня ждала?
Русский Вова говорил со мной только на грузинском, считал, что мне нужна практика.
— На сколько лет хотите закодироваться, Георгий Николаевич? — спросил меня профессор.
Тихая и уравновешенная Ляпупедор отличалась от остальных темпераментных обитателей дома Верико. (Особенно от толстой Наташи.)