– Гм! – промычал Обноскин, как будто желая поддразнить еще более дядю.
– Что ты сказал, когда сожрал свой пирог? повтори при всех!
– Впрочем, я, может быть, и не запишу… это я так.
– Это тот вол-ти-жер?– проговорила она сквозь зубы и нараспев, обращаясь к Перепелицыной.
– Заснуть? Да вы с оскорблением говорите?
– Извините, господа, – проговорил он, – я… того… (тут он щелкнул по воротнику) получил!