Фома вышел. Я тотчас же бросился в комнату.
– Кончили ль вы? – спросил он наконец с важностью, обращаясь к сконфуженному рассказчику.
Это была одна из его капитальных и невиннейших странностей.
Генеральша подала ему руку, к удивлению моему, довольно благосклонно.
Говоря это, она сама глядела на меня как потерянная и вдруг залилась слезами. С ней, кажется, начиналась истерика.
– Спасти! – сказал он, – спасти до завтрашнего утра!