– Возможно ли этому поверить? – вскричал я, – и вы, и вы признаетесь, что этому верите?
– Не сробею, Сережа! Одно: не знаю, как начать, как приступить!
– Эх, наладил одно! Добродушия в тебе мало, Сережа; простить не умеешь!..
– Да что с тобой, Степан Алексеич? куда ты? – вскричал изумленный дядя.
– Да, Фома! – подхватил Бахчеев, – прости и ты меня, дурака! не знал я тебя, не знал! Ты, Фома Фомич, не только ученый, но и – просто герой! Весь дом мой к твоим услугам. А лучше всего приезжай-ка, брат, ко мне послезавтра, да уж и с матушкой-генеральшей, да уж и с женихом и невестой, – да чего тут! всем домом ко мне! то есть вот как пообедаем, – заранее не похвалюсь, а одно скажу: только птичьего молока для вас не достану! Великое слово даю!
– Почтительнейше осмелюсь доложить-с, – заметил Видоплясов, – что Коровкин изволят находиться не в своем виде-с.