– Малаги? навряд ли у нас и есть! – сказал дядя, с беспокойством смотря на Прасковью Ильиничну.
Всякий день дон Педро Гомец О своем бессилье плачет Закрываясь епанчою. Настает уж год десятый; Злые мавры торжествуют; А от войска дона Педра Всего-навсего осталось Девятнадцать человек…
– Как, еще с Видоплясовым! Да бросьте вы его, дядюшка.
– Фу, какой человек! Я думал и бог знает что! А ты плюнь да мимо и пройди.
– Учат, батюшка, на старости лет, как скворца, – печально отвечал Гаврила.
– Так он-таки вам писал? – спросила она с живостью. – Ах, какой! Как же он обещался, что не будет писать! Какой вздор! Господи, какой это вздор!