– Нет, Фома, нет! так не будет, так не может быть! – простонал совершенно уничтоженный дядя.
– И вы… и вы рассказываете это так хладнокровно! – вскричал я в сильнейшем негодовании.
– А! кончено! В самом деле, чего ж больше оставалось и делать, – не правда ль, Сергей? Превосходно, Илюша! Чудо как хорошо! Поцелуй меня, голубчик! Ах ты, мой милый! Да кто именно его надоумил: ты, Саша?
– О! привезите ее скорее! Она погибнет, если вы ее не воротите.
– Именно, именно, именно! высокая эпоха! Фрол Силин, благодетельный человек! Помню, читал; еще выкупил двух девок, а потом смотрел на небо и плакал. Возвышенная черта, – поддакнул дядя, сияя от удовольствия.
– Батюшки, о монументах заговорил! – прошептал Ежевикин, сплеснув руками.