Старуха обернулась и остро взглянула на него своими маленькими красными глазками.
– А до суда я, наверное, и не доживу. Не бойтесь, я не собираюсь кончать самоубийством. Вы ведь доктор? – спросил он, устремив на меня свои горячие черные глаза.
Он наконец оторвался от нее, вскочил на лошадь и бешеным галопом поскакал прочь – даже не оглянулся, словно боясь, что, если увидит ее хоть раз, у него не хватит силы уехать. Стоя у ворот, Люси глядела ему вслед, пока он не скрылся из виду. Тогда она вошла в дом, чувствуя, что счастливее ее нет никого во всей Юте.
– Надо больше доверять себе, – сказал он. – Пора бы мне знать, что если какой-нибудь факт идет вразрез с длинной цепью логических заключений, значит, его можно истолковать иначе. В коробке лежало две пилюли – в одной содержался смертельный яд, другая – совершенно безвредная. Как это я не догадался раньше, чем увидел коробку!
Глаза его блестели, он приложил руку к груди и поклонился словно отвечая на аплодисменты воображаемой толпы.
– Он приедет и посоветует, как нам быть, – сказала она. – Но мне страшно за тебя, дорогой. Говорят… говорят, что с теми, кто идет наперекор Провидцу, всегда случается что-то ужасное…