– Это инспектор-детектив Реклесс и сержант Кортни из суффолкского уголовного розыска. Ищут Дигби Сетона. Его парусную лодку прибило к берегу за Тресковым мысом.
Костыли удалось добыть без особого труда. Вода достигла уже уровня каминной полки, и они плавали на поверхности. Далглиш схватил их за каучуковые подмышечники и закинул на второй этаж. Когда он поднимался по лестнице, через разбитую входную дверь в дом вкатилась большая волна и сбила его с ног. Перила на лестнице затрещали, обвисли длинной лентой и рассыпались. На сей раз сомнений быть не могло: стены явно качнулись.
– Для детективного писателя это, наверно, крупный недостаток?
– Жив, – коротко бросил Далглиш. – Ничего страшного. Но придется перетащить его отсюда. Потом я вернусь за вами.
– Нет. Мы ехали по Сассекс-гарденс – на Пред-стрит теперь одностороннее движение – и высадили его у линии Дистрикт. Но он мог перейти на другую сторону к Бейкерлоо. (Дистрикт, Бейкерлоо – линии лондонского метро.) Я не посмотрела. Мы распрощались в четверть одиннадцатого у метро «Паддингтон», и больше я его не видела. Все чистая правда.
Больше особенно рассказывать нечего. Вернуть Джейн Далглиш топор было не труднее, чем выкрасть. Клеенчатый комбинезон, изрезанный на полоски, унесло отливом вместе с клубками водорослей. С кистей рук Мориса я удалила мышечную ткань кислотой из моего фотографического чулана, и Дигби отослал их Люкеру. Все проще простого. Как было предусмотрено планом. И теперь остался последний этап. Дня через два-три можно будет надиктовать финал. Я не испытываю к Дигби ненависти. Буду рада, когда он умрет, но готова удовольствоваться своим воображением, мне необязательно видеть его смерть в натуре. А вот что я не видела, как умирал Морис, это мне обидно..