– Я отвезу. Мне и самой домой пора. Я, вроде считается, после болезни, а тут сегодня разговоры, не очень-то полезные для выздоравливающих. Где ее пальто?
Далглиш подумал, что более или менее представляет себе и тип яда, и откуда он взялся. Но говорить ничего не стал. В этом деле и так теоретизирования было куда больше, чем фактов. Разумнее подождать результатов вскрытия. Однако, если он прав, выяснить, кому принадлежал яд, окажется непросто. К данному источнику имели доступ практически все в Монксмире. Далглишу стало даже жаль инспектора.
Правда, тут не видно мотива. Ну и что из того? Хотя Далглиш и сказал ей сегодня утром, что мотив интересует следователя в первую голову, но на самом деле это вовсе не главное. Уж он-то знает: если логично разобраться «где?», «когда?» и «как?», то неизбежно придешь и к ответу на вопрос «почему?», который сам по себе дает для следствия ничтожно мало. Как говорил учитель и шеф Далглиша, любовь, страсть, ненависть и корысть – вот и все возможные мотивы убийства. Схематически это верно. Но в реальной жизни сколько людей, столько мотивов. Сейчас, понимал Далглиш, Реклесс уже перебирает в своей отравленной памяти все аналогичные случаи, когда ростки подозрительности, одиночества и иррациональной неприязни вдруг расцветали пышным цветом насилия и смерти.
– Все это не имеет касательства к обсуждаемому вопросу. Насколько я понял, мы решаем не предпринимать в связи с исчезновением Сетона никаких действий? Вполне возможно, что Элиза права, это Морис самолично придумал такую глупую шутку. А раз так, то чем скорее мы оставим мистера Далглиша предаваться покою и отдыху, тем лучше.
И тут, словно в ответ на эти мысли, внизу раздался треск, перешедший в оглушительный грохот. Люди наверху завороженно смотрели, как «Дом кожевника» с неуклюжей грациозностью оседает в воду. Рокот прокатился вдоль всего мыса, и волны неистово вспенились над бесформенной грудой кирпичей. Высоко взметнулся столб брызг, долетевших до безмолвных зрителей. А потом грохот стих, и обломки «Дома кожевника» скрылись под водой.
– Послушайте, вы ведь не сомневаетесь насчет того телефонного звонка в среду поздно вечером? Мне действительно, едва я вошел в дом, позвонил убийца и сказал, чтобы я ехал в Лоустофт. Просто с целью выманить из дому, я считаю. Чтобы у меня не было алиби как раз на время смерти. Иначе вообще непонятно. А так у меня оказывается трудное положение. Обидно, что Лиз не согласилась зайти. Поди теперь докажи, что, когда я приехал, Мориса в доме не было и что я ближе к ночи не отправился с ним прогуляться по пляжу, вооружившись подходящим кухонным ножом. Да, кстати, орудие убийства нашли?