– А сказали они вот что, – продолжала она. – Им не приходилось слышать, чтобы кому– нибудь с помощью того, что вы называете надобностью, удалось отыскать одно и то же дважды. Бэйр сравнила это с попыткой съесть дважды одно и то же… яблоко.
Фэйли искоса посмотрела на мужа. Она утверждала, будто он только смущает людей, пытаясь убедить их обходиться без всех этих поклонов и реверансов, а до того, как его смущают подобные церемонии, ей и дела не было. Послушать ее, так выходило, что это та цена – только часть цены, – которую он должен платить. Хотелось бы знать за что.
– Придется уйти, – сказал Ранд. – Жива Лиа или нет, мы должны уйти.
Как может мужчина противостоять тринадцати Айз Седай? При этой мысли вновь заверещал Льюс Тэрин.
– Надеюсь, ты сохраняла спокойствие? – спросила Теодрин, глядя прямо перед собой.
– Это гораздо лучше, чем было со мной, – вздохнула Теодрин. – А я… я могла вызвать у молодого человека желание поцеловать меня или… наоборот. Моим блоком был не гнев, а мужчины. – Найнив недоверчиво взглянула на нее, и Теодрин рассмеялась: – Ну, это ведь тоже чувство, разве нет? Если поблизости находился мужчина, который либо очень нравился мне, либо, напротив, очень не нравился, я могла направлять Силу. Когда же мужчины рядом не было или был, но такой, к которому я вовсе никаких чувств не испытывала, ничего не получалось. В отношении саидар я оставалась бревно бревном.