Салидару, идет на пользу делу. И ранние привалы, и поздние подъемы, и фургоны с припасами, кое-как тащившиеся в хвосте колонны, – все к лучшему. К сожалению, двигаться медленнее было попросту невозможно. И, как предупреждал Ванин, рано или поздно они все равно на что-нибудь да наткнутся.
Смерть легче перышка, долг тяжелее горы. Это произнес Льюс Тэрин. Не иначе как подхватил эту мысль у него. Ранда. Похоже, они уже начали обмениваться воспоминаниями. Так или иначе, следовало принимать решение, от которого разрывалось сердце.
Все-таки Борнхальд был пьян – он разинул рот и, прежде чем отсалютовать и уйти, пробормотал что-то невнятное. Что же происходит? Ведь Дэйн был многообещающим молодым офицером. Слишком щепетильным – вечно пытался доискаться доказательств вины, будто это самое главное, – но все же многообещающим. Более твердым, чем его отец. Позор и беда, что такой человек растрачивает себя на бренди.
Три узкие красные полоски по всей длине футляра означали, что его следовало доставить Найолу с нетронутой восковой печатью. Важное сообщение, а этот болван чуть о нем не забыл.
– Неважно, он не хуже прочих. Мои союзники ненавидят друг друга, а лучший полководец, способный противостоять Иллиану, хочет одного – оставить должность и умереть. Илэйн, если повезет, доберется досюда месяца через полтора, но я не уверен, что до тех пор здесь не поднимут мятеж. О Свет, а ведь я хочу передать ей страну в целости и сохранности! Я уж подумывал, не доставить ли ее самому, но это, пожалуй, худшее, что я мог бы сделать. – Ранд потер лицо руками и, не отнимая ладоней, повторил: – Самое худшее.