Стоя возле столика Мэта, Нерим наливал воду из серебряного кувшина с таким видом, будто это драгоценное выдержанное вино, и печально следил за тем, как исчезают в солдатских глотках изысканные деликатесы.
– Полководец. Он давно умер, просто я как-то прочел его книгу.
Когда они подошли к дверям кабинета, служившего нынче Берелейн и Руарку, – по изображениям восходящего солнца на темных полированных панелях можно было понять, что прежде он принадлежал к числу королевских покоев, – Ранд остановился и обернулся к Сулин и Уриену. Он понимал, что если не отделается от них сейчас, то, наверное, не сможет сделать этого никогда и нигде.
Об отношении Элайды к объявленной Рандом амнистии можно было без труда догадаться по состоянию следующего отчета: по всей видимости, бумажку скомкали и отбросили в сторону, но потом холодно разгладили и спрятали в шкатулку. Элайда и в ярости оставалась холодной. На том документе она не оставила никаких пометок, зато приписки к другому говорили о многом. Из примечаний к перечню Айз Седай, находившихся в Башне, можно было понять, что она готова публично объявить изменницами всех сестер, которые не выполнят ее приказ и не вернутся в Тар Валон. Шириам и две ее помощницы обсудили такую возможность довольно спокойно. Хотя многие сестры наверняка собирались подчиниться указу, в жизнь он претворится очень не скоро. Некоторым придется добираться в Тар Валон издалека, иные же наверняка до сих пор и слышать не слышали о подобном распоряжении. Но обнародовать такой указ означало признать перед всем миром истинность слухов о расколе в Башне. Если Элайда и впрямь затеяла такое, она, должно быть, впала в панику, а то и вовсе лишилась рассудка.
– Я полагаю, – промолвил он, как бы размышляя вслух, – мне лучше не обращать внимания на то, что ты носишь айильский наряд. А заодно и на то, что ты бежала как ошпаренная прочь от дворца, где остановились шесть Айз Седай. Хотя, должен признаться, это довольно странно для Принятой. Как ты вообще здесь оказалась? До меня доходили слухи, будто ты в Иллиане.