Эгвейн поспешила дальше, испытывая нарастающее беспокойство. Вдруг ее и впрямь угораздило попасть в водоворот, почти неизбежно образующийся близ таверена. Хорошо еще, что встречные не замечали растерянности в ее глазах. При виде айилки с закрытым лицом встречные – что они знают о разнице между вуалью и шалью? – торопливо расступались в стороны, и она могла идти быстро, чуть ли не бегом. Однако вздох облегчения вырвался у девушки лишь после того, как она добралась до маленькой, предназначенной для челяди задней двери и проскользнула в Солнечный Дворец.
Покачивая головой, Найол направился в палату для аудиенций – у него дел было не в пример больше, чем у Валды. Моргейз все еще сопротивлялась, словно ее осадили в неприступной крепости, в избытке снабженной всеми необходимыми припасами. Она отказывалась признать, что заперта на дне долины, а все господствующие высоты вокруг заняты противником.
Мерана не сомневалась: глядя на Мин, они думали о том же, что и она. Сеонид, во всяком случае, должна была догадаться, хотя нет, как раз за нее нельзя поручиться. Эта женщина всегда отличалась методичностью и практичностью, а к Стражам относилась чуть ли не как к породистым волкодавам. И привязанность ее к ним была примерно такой, какую испытывает хозяйка к домашнему любимцу. Наверняка, поняла Масури – та любила потанцевать и вскружить кому-нибудь голову, хотя мигом забывала своего избранника, прослышав о каком-нибудь древнем манускрипте. Сама Мерана не влюблялась со времен Пятого Фалмского Договора, но что это такое, не забыла и, приметив обращенный к ал'Тору взгляд Мин, тут же смекнула: эта девица отбросила прочь разум и целиком отдалась порывам сердца. Из этого еще не следовало, что Мин пренебрегла всеми их указаниями и выболтала ал'Тору доверенные ей секреты, но, так или иначе, о Салидаре он знал. Так же как знал, что там находится Илэйн. Все их увертки и недомолвки его просто– напросто забавляли. Теперь придется следить за каждым своим словом, сказанным в присутствии Мин, что, в совокупности со всем прочим, пугало. Страх был для Мераны непривычным чувством. Правда, ей довелось испытать его в год смерти Базана – она так и не связала себя узами с другим Стражем, отчасти потому, что не хотела вновь пройти через нечто подобное, отчасти же из-за отсутствия подходящего человека, – но то был последний раз, когда она не просто предчувствовала недоброе, как перед Айильской Войной, а боялась. Боялась она и сейчас, и это ей вовсе не нравилось. Все еще могло обернуться удачно, ничего страшного не случилось, но Ранд ал'Тор, сам Ранд ал'Тор, внушал ей страх.
Ранд молча страдал, чуть ли не скрежеща зубами;
Мы идем, отозвался наконец Полхвоста, а за ним и другие вожаки множества стай, как те, с кем Перрин разговаривал, так и иные, молча слушавшие человека, умевшего говорить с волками. Мы идем. И ничего больше.
– Выходит, они о нас уже знают, – пробормотал