Неуместный вопрос напрочь согнал с лица Ниеллы смиренное выражение. Теперь она выглядела горделиво, под стать любой Деве.
Над камином висела картина, выполненная в новой манере – на холсте. Изображала она смертельную схватку – двое противников, один из них с пламенным ликом, метали молнии. Вторым был Ранд. Илэйн, побывавшая в Фалме, не могла не признать, что все это недалеко от истины. Рваная дыра на лице Ранда – будто туда запустили чем-то тяжелым – была аккуратно, так, что почти не осталось следов, заделана. По всей видимости, Элайда хотела, чтобы нечто постоянно напоминало ей о Возрожденном Драконе, но радости от подобного напоминания отнюдь не испытывала.
Поднявшись, Ранд зашел в спальню, достал из-за шкафа свой меч и застегнул выполненную в виде дракона пряжку.
кое-кому из айильцев это не очень-то нравилось. Так же как некоторым Девам не нравились красные повязки на руках, по которым мокроземцы должны были отличать их от Шайдо. Им казалось, что всем и так должно быть ясно, где свои, где чужие.
На самом деле Руарк на нее не жаловался, но по тому, как Берелейн залилась краской, Ранд понял – он попал в точку.
Калдин и Нандера, чему едва ли стоило удивляться, выбрали сами себя. Не стоило удивляться и тому, что за Рандом они последовали в суровом молчании.