– Нет. Но наверняка нашли бы, будь она жива. В одиночку она не могла уйти так далеко. А если ее кто-то унес, то разве что мертвой – унести ее живой не так-то просто. Ну а коли она ранена так серьезно, что и откликнуться не может, то, по-моему, это все равно что мертва.
Морврин приблизилась к Мирелле и открыла было рот, но тут среди них возникла еще одна женщина.
– Ты сочла ее Красной, потому что я ей не понравился? – Ранд смотрел прямо на девушку, и под его взглядом она чувствовала себя неуютно. – Потому что она боится меня? – Он не сердился и не потешался над ней, но, судя по глазам, знал нечто ей неведомое. А это, понятное дело, настроения не добавляет. Неожиданно, Эгвейн даже растерялась, Ранд улыбнулся: – Эгвейн, не хочешь же ты убедить меня, будто умеешь распознавать Айя женщины по ее лицу?
– Оставь меня в покое, Мэт Коутон! – Вот и все, что он от нее услышал. После этого случая, стоило Мэту оказаться поблизости, она всякий раз пряталась за спину Илэйн и выглядывала оттуда с таким видом, словно хотела показать ему язык. Похоже, все эти женщины тронулись умом.
– Я не имею права говорить с тобой так, как бы мне хотелось, – сдавленным голосом произнес он. – Мой брат тоже любит тебя. Я знаю, Галад тревожится за тебя. Он и в Белоплащники пошел наполовину из-за того, что хочет вызволить тебя от Айз Седай. Он…. – Гавин закрыл глаза. – О Свет, – простонал он, – помоги мне!
– Я буду говорить то, что думаю, – настойчиво промолвила Тайлин, – и жду того же от вас. Ничто услышанное не будет воспринято мною как оскорбление. – Судя по тому, как она постукивала пальцами по усыпанной камнями рукояти кинжала, королева вполне могла счесть таковым молчание