Илэйн остановилась поблизости от мостика, изучая то, что делала Джорин. Потоки Воды и Воздуха, управляемые Ищущей, были толщиной с канат, но свиты при этом весьма искусно. Они тянулись так далеко, насколько мог видеть глаз. Паутина потоков устремлялась в небо. Ветер усиливался, рулевые напрягались,
П очему все изменилось? – удивилась Эгвейн. – А с другой стороны, почему бы и нет? О Свет, ничегошеньки-то я не знаю! Заметив на другой стороне улицы обшарпанную конюшню, Эгвейн поспешила туда. Как и в любой конюшне, пол здесь устилала солома, но стойла были пусты. Почему? В соломе послышался шорох, и девушка поняла, что в конюшне кто-то есть. Там были крысы. Множество крыс бесстыдно пялились на нее, принюхиваясь, словно чувствовали себя здесь хозяевами. Эгвейн непроизвольно попятилась. Голуби, чайки, собаки, мухи и крысы. Наверное, только Хранительнице Мудрости под силу разобраться, что тут к чему. Неожиданно Эгвейн вновь оказалась в Пустыне. Тварь, похожая на кабана, но размером с низкорослую лошадку, кинулась к ней, и девушка с криком повалилась плашмя. Зверь перемахнул через нее, и Эгвейн приметила, что это вовсе не кабан. У него было узкое рыло, пасть, полная острых зубов, напоминающих волчьи, и четырехпалые лапы. Девушка даже не успела испугаться: страх пришел, когда зверь уже улепетывал, карабкаясь по скалам. Такая здоровенная тварь могла запросто переломать ей кости или растерзать своими клыками. И тогда она пробудилась бы израненной, а то и не пробудилась бы вовсе.
царственной птицы, распростершей украшенные по краям такой же белоснежной
– Ты нам это уже двадцать раз говорила, – резко оборвала ее Найнив. – Скажи что-нибудь новенькое. Назови имена, которых мы еще не знаем. Кто в Белой Башне принадлежит к Черным Айя?
– Значит, постарайся, чтобы тебя не узнали. Ежели рыбка заметит невод, она в него не угодит. Советую тебе на время забыть о своем мужском наряде. – Амерлин улыбнулась, как кошка, завидевшая мышку.