– Какую правду? – спросил Перрин. Мама так любила яблоневый цвет.
Наконец, запыхавшись и выбившись из сил. Ранд остановился.
– Прости, что не дал тебе договорить, – промолвил юноша, и Илэйн не без удовольствия поняла, что он тоже едва дышит. – Я просто неотесанный мужлан из Двуречья.
– Случалось ли тебе бывать в Запустении, айилец? Я провел там немало дней. – Улыбка его скорее напоминала оскал. – Да, немало… А ты кому хочешь, тому и верь, Златоокий. Время покажет, кто прав. – Люк вздыбил коня, развернул его и умчался в ночь. Двуреченцы с тревогой смотрели ему вслед.
Из некоторых комнат на шум выглядывали люди, но, завидев лежащего на полу мужчину, тут же благоразумно скрывались и, судя по доносившимся изнутри скрипам и скрежету, принимались подтаскивать к дверям кровати или шкафы.
Фэйли с изумлением воззрилась ей вслед. Такое зрелище стоило вывернутой руки. Руарк тоже следил за Первенствующей. На губах его играла легкая усмешка.