– Так что кончай с этим, пока я не велела содрать с тебя кожу на перчатки. И давай-ка, девица, поднимайся. Довольно с меня и Лиане, из-за которой я каждый месяц участвую в стольких церемониях, что любой мало-мальски разумной женщине хватило бы на год. У меня на это времени нет. Во всяком случае сейчас. Ну, говори, что тебе на сей раз привиделось?
пришли к каким-либо выводам, предпочли об этом не распространяться.
– Илэйн? – спокойно обратилась к девушке Морейн.
– Почему я должен отправляться в Танчико?
Пухленькая женщина встрепенулась и, в первый раз оторвавшись от потрепанного пожелтевшего манускрипта, обвела взглядом комнату. Кажется, она даже удивилась, увидев перед собой Лиандрин.
Байар, словно не веря своим ушам, уставился на своего капитана. За частоколом, отделявшим двуреченцев от Белоплащников, послышался негодующий ропот. Люди потрясали копьями, рогатинами и луками. Белоплащники, подчиняясь приказам здоровенного, закованного в сталь детины, ростом и статью не уступавшего мастеру Лухану, начали перестраиваться, разворачиваясь из колонны в сверкающую на солнце шеренгу. Всадники убирали копья в притороченные к седлам держатели и доставали короткие кавалерийские луки. С такого расстояния они могли разве что прикрыть отход Борнхальда, но тот, похоже, об отступлении вовсе не думал и не обращал внимания на опасность. Он вообще не обращал внимания ни на что, кроме Перрина.