На троллоков дождем посыпались стрелы, и множество чудовищ повалилось на землю. Правда, некоторые тут же поднялись и заковыляли дальше, подгоняемые Исчезающими. Звуки рога слились с гортанным ревом. В гущу нападающих упали выпущенные из катапульт камни – и взорвались, разбрызгивая пламя и острые осколки.
Взяв со стола лук, Перрин приладил его за спину. Топор и колчан уже висели на поясе.
Воздвигнутые на склоне холма, внешне они походили не на ворота, а на участок стены, причем стены дворцовой, ибо были украшены рельефным орнаментом из листьев и виноградной лозы. Выполнены они были столь искусно, что выглядели почти такими же живыми, как и кусты вокруг. Три тысячи лет стояли Врата, но каменный узор даже не выветрился. Казалось, стоит подуть ветерку, и листья затрепещут.
Мурддраал двинулся на него, и Ранд, перепрыгивая через громоздившиеся у порога мертвые тела, направился навстречу противнику. Сапоги его скользили по окровавленному мраморному полу.
Эгвейн все еще кричала, когда поняла, что сидит на постели, вцепившись руками в одеяло. Она с трудом заставила себя закрыть рот, но никак не могла унять сотрясавшую ее дрожь. Где она – все в той же палатке или уже нет? В тени, скрестив ноги, сидела Эмис, окруженная свечением саидар. Если только это действительно Эмис. В отчаянии Эгвейн потянулась к Источнику и едва не разрыдалась, вновь натолкнувшись на барьер. Отбросив в сторону одеяло, она поползла на четвереньках по разворошенной постели и, раскидывая аккуратно сложенную одежду, принялась искать нож. Ведь был же у нее нож! Где же он? Вот!