– За мной! – вскричал Перрин, ударив пятками в бока темного мерина. – Вперед!
– Но на этом корабле вы имеете возможность услышать кое-что новое, – заявила девушка. – Они собирались плыть на восток, пока мы не упросили Госпожу Парусов доставить нас в Танчико, а они хотели отправиться в Шару. А Шара, как говорил Господин Трюмов, – это восточнее Майена, а стало быть – за Пустыней.
– Мать. – Хранительница Летописей одобрительно кивнула.
– Ты… ты выглядела иначе, – пролепетала она.
Предложенную Ранду комнату трудно было назвать спальней в привычном понимании этого слова. И неудивительно – постель представляла собой плотно набитый соломой тюфяк, брошенный на пол поверх разноцветных ковров. Гай'шайн – звали ее Чион – очень удивилась, когда Ранд попросил принести воды для умывания, но ему не терпелось смыть застарелый пот. В отличие от Эгвейн и Морейн, ему не довелось побывать в палатке с горячим паром, очищающим поры.
Ряды крытых соломой домов теснились вокруг лужайки и пруда, питавшегося из обнесенного каменной оградой источника. Здешний постоялый двор "Гусь и трубка", тоже крытый соломой, а не черепицей, был малость побольше "Винного Ручья", хотя сюда проезжие наведывались еще реже, чем в Эмондов Луг. Возле каждого дома стояли подводы – видать, и сюда, как и в Эмондов Луг, сбежались фермеры с семьями и пожитками. Фургоны и возы перегораживали улицы и проходы между домами вокруг всей деревни, но частокола не было. Эти укрепления не сдержали бы и одного нападения, подобного тем, каким подвергался Эмондов Луг последние семь дней.