– Вот, бери! – Страж вложил Мэту в ладонь еще две серебряные монеты. Галад мне потом отдаст. А ты сам-то откуда, парень?
– Верин… – Амерлин чуть помедлила, затем тихо проговорила словно бы себе самой: – Если уж доверять кому-то, тогда лучше всего довериться ей. Только ей одной. Она уже знает обо всем этом деле столько же, сколько знала я, а быть может, и больше. – Голос ее усилился. – Верин сообщит вам все, что известно о Лиандрин и ее сообщницах, а также покажет список тер'ан-гриалов. которые были украдены, и расскажет об их действии. Я говорю о тех предметах, назначение которых нам известно. А что касается Черных Айя, все еще остающихся в Башне… Слушайте, смотрите, а вопросы свои задавайте с осторожностью. Станьте неуловимы, как мыши. Если у вас появится хотя бы тень подозрения о чьем-то участии в преступных делах, сразу же говорите все мне. Сама я буду следить за вами постоянно. Зная, за что вас подвергли наказанию, никто не обратит на это внимания. Можете передавать мне свои сообщения, когда я буду заходить к вам. И помните: перед тем как покинуть нашу Башню, враги совершили несколько убийств. И могут продолжить свои злодейства.
– Они далеко, – сказал Перрин. – Нас они не догонят, если мы продолжим скакать как скакали.
Дочь-Наследница с легким раздражением мотнула головой.
Девушка оглянулась и увидела серебряную арку, сияющую белым свечением, она занимала почти все пространство между кучами булыжников и щебенки.
– Айз Седай? – промолвила темноглазая певица. – Я не хотела оскорбить ваш слух своими простонародными песнями… – Она попыталась прикрыть руками глубокий вырез, открывавший большую часть груди. – Я могу петь совсем другие песни, если вам будет угодно их слушать.