– В Тир? – Айилец был явно удивлен. – Почему?.. Но так должно быть. Пророчество гласит: когда падет Тирская Твердыня, мы наконец покинем Трехкратную Землю. – Так айильцы называли Пустыню. – В пророчестве сказано: мы изменимся и вновь обретем то, чем владели и что было потеряно.
Эгвейн споткнулась. Свет, она что, с ума сошла? Ведь Андор воевал с ними в Айильскую Войну! Это было лет двадцать назад, однако говорят, у айил долгая память.
Мелкими шажками возвращаясь на корму, где рядом с рулевым стоял круглолицый капитан, матрос поклонился девушке еще раз, и она снова рассеянно кивнула, неотрывно глядя на лесистый кайриэнский берег, отделенный от "Голубого журавля" менее чем двадцатью спанами воды.
Щеки Эгвейн запылали жаром пуще прежнего, ибо она испугалась: а вдруг и впрямь все было так, как обрисовала теперь Илэйн?
Ни разу до этого дня Перрину не пришлось услышать,
Эгвейн вернулась к столу. Она считала, что Илэйн, возможно, права и она действительно зашла слишком далеко, но заставить себя извиниться перед подругой девушка не могла, и они сидели втроем в молчании.