А сам поспешил к внутренней двери – тоже с решеткой, как и первая, но поменьше – и, не дожидаясь ответа, вошел.
Перрин направился к генеральскому приюту Морейн. Пересекая мелкий ручей, обдавший его восторгом плещущих волн, изморосью капель, он повстречался с Масимой. На усталом лице шайнарца по– особому ярко белел шрам поперек щеки, глаза его тускло блистали из– под бровей. На середине бурного потока он вдруг ухватил Перрина за рукав.
Таверны были совсем недалеко, но Мэт добрел до гостиницы. Здесь, в общем зале, в обстановке всеобщего дружелюбия, любой путник мог как следует отдохнуть, не опасаясь, что к нему подкрадется убийца. Из окон лилось достаточно света, и Мэт сумел разглядеть вывеску. Красавица с заплетенными в косы волосами держала в руках то, что было, как догадался Мэт, оливковой ветвью. Мэт прочитал вывеску: "Женщина из Танчико".
Показывая постояльцам комнаты, Фурлан не переставая болтал, хотя Перрин его вообще-то не слушал. Его мучили невеселые раздумья о том, знает ли черноволосая девушка, что означают желтые глаза. Чтоб мне сгореть, она же на меня смотрела! Затем Перрин услыхал, как хозяин гостиницы произнес слова "в Гэалдане провозгласили Дракона", и ему почудилось, будто уши у него сейчас станут такими же остроконечными, как у Лойала.
– Она прячется? – удивленно спросила Найнив. – Где же?
– Нельзя нам ни надеяться на Моргейз, ни полагаться на нее, – сказала Найнив. – Она – в Кэймлине. а мы следуем в Тар Валон. Помощи нет. И в беду достаточно серьезную мы можем угодить уже сейчас, хотя бы за то, что мы бежали, и кому будет дело до того, что мы вернулись. Лучше всего нам с вами держаться скромненько, вести себя смирно и не вытворять ничего такого, что привлечет к нам внимание.