Никто не сумел бы заметить в ее поступке или услышать в ее словах даже слабый намек на насмешку, но Ранд чувствовал издевку. Морейн готова испробовать все, что угодно, лишь бы вывести его из равновесия, сделать куда послушнее – любым способом. Для этой цели все было хорошо: вина, стыд, сомнение, неуверенность. Ранд смотрел вслед Морейн, пока ее не скрыл занавес перестукивающихся бусин.
Илэйн не была уверена, действительно ли таковы требования амадицийской знати или госпожа Альфара решила всю работу переложить на плечи служанки-чужестранки. Илэйн попыталась было освободить Найнив от излишних тягот, но та, совсем как хозяйка гостиницы, рассыпалась в "как будет вам угодно" и "миледи требуется особое отношение". Если бы Илэйн начала настаивать на своем, это выглядело бы глупо или по меньшей мере странно, а путники вовсе не хотели привлекать к себе излишнего внимания.
– Вы лишите его поддержки всех народов к западу от Драконовой Стены, – сказала Морейн. Вид у нее был, как всегда, невозмутимый, но, судя по голосу, она готова была грызть камни. – А ему нужна такая поддержка!
– Простите меня, – забормотала усыпанная драгоценными каменьями женщина, приседая в реверансе и широко раскидывая юбки – такой реверанс уместен был бы при дворе какой-нибудь королевы. – Разумеется, все так, как вы скажете. Нет лордов, кроме Лорда Дракона, и я – всего лишь смиренная последовательница Лорда Дракона, будь благословенно его имя, и явилась услышать мудрость и напутствие Пророка его.
– Наверное, – рассудительно заметила Эгвейн. – Может, мы что-нибудь отыщем в бумагах. Посмотри здесь. Когда я закончу со столом Лиане, то помогу тебе.
Бросив на нее сердитый взгляд – в темноте лунным отсветом блеснули глаза, – Авиенда с видом обиженной кошки зашагала к своему месту у палатки. Энайле и это показалось забавным – она от смеха за бока схватилась.