Мэт помедлил с ответом, усаживаясь на стул, на котором до того восседал Араком.
– Отхлещите этих девок как следует, лорд Гарет, хорошо? Вздуйте их хорошенько! А после надо их вывалять в дегте и перьях и гнать до самого Джорнхолма!
Ворча, Мэт вновь закрыл глаза. Лапушка? О Свет! И низкорослый. Только айильцы могли назвать его низкорослым. Во всех странах, где довелось побывать Мэту, он оказывался выше многих мужчин, если не большинства. Он припомнил, что был высоким. Выше Ранда – когда скакал против Артура Ястребиное Крыло. И на ладонь ниже, чем сейчас, когда сражался рядом с Майцином против айлгарийцев. Мэт переговорил с Ланом, заявив, что невзначай слышал кое-какие имена. Страж пояснил, что Майцин был королем Эхарона, одного из Десяти Государств, о них Мэт уже знал, то ли за пять, то ли за четыре столетия до Троллоковых Войн. Лан высказал сомнение, что даже Коричневой Айя известно больше: многое утрачено в Троллоковы Войны, немало сгинуло и в Войну Ста Лет. Эти воспоминания были самыми ранними и самыми поздними из тех, что вживили Мэту под черепушку. Ничего после Артура Пейндрага Танриала и ничего прежде Майцина Эха-ронского.
– Тогда из нас получится замечательная пара, – пробормотала себе под нос Мин.
– Ступай со Светом, – сказала тогда Эмис, коснувшись лица Авиенды. – И оберегай его. Ты ведь знаешь, как много от него зависит.
По знаку капитана – или кто он там такой? – один из Белоплащников, пришпорив лошадь, подъехал к задку фургона. Разрезав одну из веревок кинжалом, солдат отдернул парусину. На свет показалось три или четыре бочонка.