Она рассмеялась ему в лицо – холодно и презрительно зазвенели колокольчики.
Под одеялами стало теплее, и Ранд поерзал, устраиваясь поудобнее – безуспешно. Надо бы помыться, сонно подумал он. А Эгвейн сейчас, наверное, в той палатке-парильне. То и дело, когда сам Ранд залезал в такую палатку, вместе с ним туда пытались войти несколько Дев – они чуть по земле от хохота не катались, когда он настойчиво не пускал их внутрь. Кто бы знал, как неудобно раздеваться и одеваться в клубах жаркого пара!
– Эти незначительные изменения касаются Гошиен или, возможно, какого-нибудь другого клана?
– В чем дело? – пробурчал Люка под дружное "ах!" толпы. – Ты же видела не раз! Она каждый вечер это проделывала, с тех пор как мы покинули Сиенду. И, сдается мне, немало где еще.
– Разумеется, Шириам Седай, – уверил ее Брин. У его плеча стоял Нугел, хотя вряд ли Шириам требовалось охранять от одного старого солдата. Он был убежден: этим шестерым уже все известно, и их лица, на которые он смотрел, рассказывая свою историю, подкрепили его уверенность. Айз Седай не позволяют другим увидеть то, чего они не хотят показать, но по крайней мере хоть одна бы да мигнула, когда он упомянул о нарушенной клятве, – если только они ранее не слышали о случившемся.
Все мужчины, кроме двоих, были седы или лысы, с морщинистыми лицами и мозолистыми руками тружеников. Мужчин помоложе, если их не увлек за собой Пророк, насильно зачисляли в армию; тех же, кто отказывался примкнуть к той или иной стороне, вешали.