Однако царящее в комнате напряжение заставило Лиандрин насторожиться и не бросаться в драку сломя голову. Наружность Тимэйл была обманчиво хрупкой, по-детски большие голубые глаза вызывали в людях доверие. Теперь же эти глаза казались встревоженными и беспокойными, и чашечка, прежде чем незнакомка взяла ее, подрагивала на блюдечке. Лица всех женщин в комнате были взволнованными, спокойствие сохраняла одна эта странно знакомая незнакомка. У меднокожей Джини Кайд, одетой в одно из тех непристойных доманийских платьев, что она носила дома, на щеках блестели слезы. Прежде она была в Зеленой Айя и красоваться перед мужчинами любит чуть ли не больше всех из Зеленых. Рианна Андомеран, некогда Белая, хладнокровная и заносчивая убийца, нервно теребила белую прядь в черных волосах над левым ухом. Спесь с нее явно сбили.
– Он не… – Илэйн проглотила комок в горле. – Он не узнал тебя?
– Да примет тебя последнее объятие матери, Лан, – прошептал Ранд и вздрогнул. Эта фраза была частью погребального обряда в Шайнаре, да и повсюду в Пограничных Землях.
– Илэйн, Том к тебе очень хорошо относится. – Ладно, пора сменить тему. – А ты уверена насчет Галада?.. Илэйн? Ты уверена, что Галад выдаст нас, а, Илэйн?
– Нет! – Пожалуй, на этот раз ее отказ был куда более упрямым и энергичным. Авиенда уперла кулаки в бедра и принялась выговаривать ему, словно намеревалась вбить в голову Ранду каждое свое слово: Даже если Хранительницы разрешат мне прекратить занятия с тобой, у меня есть тох, обязательство и долг перед моей почти сестрой Илэйн. Ради нее я должна присматривать за тобой. Ты принадлежишь ей, Ранд ал'Тор. Ей и только ей! Запомни это.