– Вот и хорошо, что ты не вышел, – оборвал его излияния Ранд и, скрестив ноги, уселся в темноте. – Если б я сегодня ночью ощутил, что ты касаешься саидин, то вполне мог убить тебя.
– О Свет! – еле слышно промолвила Мин. – И это называется везением?
– Ах, миледи думает? Должно быть, от этаких усилий у нее головка разболелась. Я обязательно приготовлю для миледи превосходный чай из корня овечьих язычков и красных маргариток, как только…
– Наедине, – повторил он и, схватив за руку, потащил девушку в сторону.
Я по-прежнему такая, какой была всегда. Я помогу им – насколько смогу.
Ранд позволил и Мересину заявить о своей верности милорду Дракону до гроба, а потом решительно высвободил руки и велел обоим лейтенантам встать. Ему не понравилось, как они смотрели на него. Эдорион окликнул их как своих гончих, но люди не должны так смотреть ни на кого – по-собачьи преданно, точно на милостивого хозяина.