– Пламя чуть не перекинулось на город, – встрял Истин. Насколько помнил Ранд, дома в Слободе, которая представляла собой город вокруг стен Кайриэна, были в большинстве своем деревянными. – Не будь поблизости реки, пожар обернулся бы сущим бедствием.
Волосы Илэйн пришлось еще раз вымыть с куриным перчиком – у корней черных прядей проглянули слабые намеки на золото. Процедуру надо будет повторять каждые несколько дней.
Могидин исчезла, а знамена все плескались под слабым ветерком Тел'аран'риода.
И по крайней мере, Шириам узнала Мин. Девушка снова встала, выглянула в окошко с треснутыми стеклами. Лошади по-прежнему стояли у коновязей, но кто-нибудь из Стражей, которые с виду и не следят, успеет остановить ее раньше, чем она отвяжет поводья Дикой Розы. В Башне, еще тогда, Суан ни перед чем не остановилась, лишь бы изменить обличье девушки. Как видно, напрасно. Правда, Мин не думала, что кому-то из этих Айз Седай известно о ее видениях. Эти сведения Суан с Лиане явно держали при себе и ни с кем ими не делились. Мин была бы рада до невозможности, если б так оно и оставалось. Если эти Айз Седай что-нибудь прознают, спутают ее по рукам и ногам, как прежде поступила сама Суан, и тогда Мин никогда не добраться до Ранда. И если они посадят ее на короткий поводок, Мин так и не сумеет продемонстрировать ему все, что узнала от Лиане.
– Я сама слышала, как они орали "Саммаэль и Золотые Пчелы", – добавила другая. Голова девушки была обернута шуфа, и Ранд не узнал ее. Судя по голосу, она была юной – некоторым Девам едва минуло шестнадцать.
Дочерна загорелый айилец, естественно, никакого интереса учить песню не выказывал – если только эти двое не убедят его, будто она достойный боевой гимн. Однако слушал, и не он один. Когда эта троица растворилась в кружащейся толпе, к ней пристроился хвост еще из двух десятков человек – все размахивали помятыми оловянными кружками и стаканами из просмоленной кожи и горланили во всю мочь легких один мотив.