– Бдительность, конечно, штука хорошая, но что еще? Если шестеро Отрекшихся разом навалятся на Ранда, ему понадобится вся наша помощь, до последней крупицы.
Морейн – и, разумеется, Лан – отправились размещать Кадировы фургоны неподалеку от городка. Айз Седай волновалась о содержимом этих фургонов почти так же, как и о самом Ранде. Возчики ворчали, проклинали тяжелый запах, идущий от города, и старались не глядеть, как айильцы срезают со стен мертвые тела, но после месяцев, проведенных в Пустыне, караванщикам, по-видимому, хотелось держаться поближе к тому, что, хоть и превратившееся ныне в руины, они считали цивилизацией.
Илэйн отшатнулась, точно от удара в живот. На миг она прикрыла глаза, потом вздохнула – будто ее до пят наполнило воздухом.
– Еще немного, и я готов идти, – сказал Ранд девушкам.
– Надежда еще есть, – твердо заявила она. – Но раз тебе хочется уйти, оставь наших лошадей, и скатертью дорога! Не нравится грести, выпрыгивай из лодки и выгребай сам! Посмотрим, далеко ли ты уплывешь со своей местью в одиночку.
Вот это замечание вполне в духе Айз Седай. Кроме того, у шайнарцев не должно быть выбора; если они хотят помочь ей и сопроводить ее, как они полагают, к Ранду, значит, выбора у них нет. В конце концов, Найнив чувствовала себя вполне довольной, когда отправила шайнарцев обратно в Самару. Она прошагала мимо снедаемой нетерпением толпы и вошла под вывеску Валана Люка.