– Признаю, ваших обычаев досконально я не знаю, но наши не таковы, как у вас. С Илэйн он не помолвлен. – С чего это я его защищаю? Его бы выпороть не мешало! Но честность заставила девушку продолжить: – Даже у вас, у айильцев, мужчина вправе сказать "нет", когда его спрашивают.
На улыбку тот не ответил. Проклятые каменнолицые мужики! Почему бы им хоть намеком не подсказать, о чем они думают?
Шайнарцы помешкали, а Уно даже немного побурчал, сверкая глазом, но в конце концов они сделали так, как она сказала. Твердого голоса мужчины обычно слушаются. Большинство из них. Во всяком случае, иногда.
Какая жалость, что этого человека несколькими годами раньше не убили. Наверняка поводов нашлось бы предостаточно. Айильцы редко выказывают гнев, а если и случается, то ярость их сдержанная и холодная. Куладин же выходил из себя по два-три раза на дню, теряя голову в угаре ярости с той же легкостью, с какой ломается соломинка. Чудо, что он до сих пор жив, точно ему сопутствует удача самого Темного.
– Таков и был первоначальный замысел, – раздался мелодичный женский голос. Говорившую Найнив не видела – ее скрывала высокая спинка стула, который казался изготовленным из цельного белоснежного камня и серебра.
Хозяйка взбила подушки, одернула, разгладила покрывала и сказала, что перины набиты лучшим, мягчайшим гусиным пухом, что слуги миледи могут занести ее сундуки по задней лестнице и что здесь очень уютно, а ночью, если миледи откроет окошко и оставит в двери щелочку, будет очень приятный сквознячок. Можно подумать, Илэйн заснет, открыв дверь в коридор, где ходят все кому не лень. Прежде чем Илэйн удалось выпроводить госпожу Джарен, явились две девушки в передничках. Они принесли вместительный синий кувшин с горячей водой и большой лакированный поднос, накрытый белой тряпицей. Под салфеткой угадывались очертания кувшина с вином, двух кубков и еще чего-то.