Через четверть часа стихло. Внизу потух свет. Я остался наверху один. Почему-то судорожно усмехнулся, расстегнул пуговицы на блузе, потом их застегнул, пошел к книжной полке, вынул том хирургии, хотел посмотреть что-то о переломах основания черепа, бросил книгу.
— Померла? Не отстояли? — спросила Аксинья у меня.
— Записка вам, доктор, — пискнула Аксинья в скважину.
— Поедешь... ан поедешь... — насмешливо засвистала вьюга.
— Да он... гу, гу... он, вишь ты, на венерические болезни выучился... угу... гу...
«Ему хорошо было в Ясной Поляне, — думал я, — его, небось, не возили к умирающим...»