Внезапно ему на голову что-то упало. Он пошарил в волосах и обнаружил маленький камешек. Выбросив его, он опять оперся спиной о ствол дерева и снова прикрыл глаза.
— Пройдемте, ваше, так сказать, Высочество, — деловито произнес Акиш Иванович.
— Это его истинное лицо, — усмехнулся Булдаков.
— И по новому стилю, и по старому, — заверил его Булдаков, — а что прикажете делать со слугами! Много их там?
— Так что, я уже, получается, дед? — полковник огорошено вздохнул.
Игумен ехать наотрез отказался, приводя в оправдание своё хилое здоровье. Но как он признался Шуре Лютикову за рюмочкой сливянки, ему захотелось продолжить отдых. Шура прослезился и угостил местного понтифика горбушей. Они расстались очень довольные друг другом. Шура договорился поменять десять тонн капусты на двести пудов (двадцать берковцев) ржаной муки и пять бочек меда. Святой отец проявил также восторг, отведав консервированной перловой каши, сдобренной сухожилиями каких-то копытных. Он спросил, для чего это предназначено.