— Не может, — ответил подоспевший Олег Палыч, — твое лицо уже засветилось в Интернете.
— У вас в Москве что, бандюги повывелись? — спросил крайне удивленный гость.
— Вы считаете людьми тех, кто ради наживы сам убивает? Священное писание, не возражаю, учит подставлять другую щеку, но не призывает отдавать на заклание всю семью!
— Ксива, битте! Моя ест посол Великая Белая Русь до вашего пана Людовика, да сказится его имя! Поехали, Иваныч! — сказал он Мухину, видя, что его старания пропадают даром, — нечего с этими болванами разговаривать. По машинам!
… А через пару дней, во время небольшого скандальчика в вышеупомянутом погребке, его сгребла полиция и, ввиду того, что при нем не оказалось визы, парня депортировали из Фатерлянда. Так, пройдя семь кругов ада, он очутился в родной двухкомнатной квартире. Родители удивленно покосились на кольцо, но расспрашивать не стали — у сына было отвратительное настроение. Кольцо он решил не снимать, ибо брак его был заключен на небесах, да и вообще, шею оно пока что не давило.
— Колись, гнида! — зашипел Мурашевич, взял «языка» за ухо и покрутил против часовой стрелки.