Когда Андрей, помытый, побритый и подстриженный, облачился в новые доспехи и вышел из комнаты, Елизавета Петровна почувствовала предательскую дрожь в коленях и горькое сожаление о навсегда ушедшей молодости.
— Если они до нас добрались, то не будет покою, — печально подтвердил бородатый старейшина, наконец уразумев смысл фразы Олега Палыча.
— Все. Теперь, росичи, они придут и убьют вас.
— А если Семиверстов узнает? Мне ведь трибунал светит.
— Ладно, выпусти пар, половой агрессор! — закончила смеяться жена, — детей разбудим.
— А где сам хозяин? — поинтересовался Булдаков.