— Свеи, — обратился Ратибор к Олегу Палычу, — в двух днях пути.
Волхв привел нашу парочку в хижину, состоящую из одной большой комнаты, посередине которой на каменном постаменте стоял огромный ушат с водой.
Никто не пытался удрать, ибо стало ясно, что счастливая звезда Иссык-хана закатилась туда, где никто не хотел бы очутиться.
— Завтра! — сказали в один голос Волков и Мурашевич, — сегодня драка!
— С бабы согнал, Володя? — осведомился невинным тоном Олег Палыч, — ты уж не серчай на дурака-командира! Суть в следующем: три человека, некто Булдаков, Волков и Мурашевич, вооруженные до зубов, идут парламентерами на встречу с нашими аварскими друзьями. Наша задача — выяснить, чего в них больше, монгольского или татарского. В случае достижения паритета откланиваемся и разъезжаемся. В противном случае разъезжаемся, не откланиваясь, а разговор продолжит техника. А! Вот и она, родимая!
Холст на переднем плане изображал ядерный грибок, в отсветах которого по бокам перемешивались второстепенные планы: тонущий «Титаник», зависший в пике самолет «Люфтваффе», корчащий рожи на электрическом стуле Аль-Капоне и ухмыляющийся Чикатило, держащий в правой руке саквояж, а в левой — окровавленный нож. Внизу, под всем этим великолепием, маркером ядовито-зеленого цвета оформилась запись на французском, извещающая, что податель сего кошмара — человек достойный.