— Прошу вашего дозволения пройти в свои покои. Мы очень устали с дороги…
— Истинно, — кивнул Булдаков, — это мы, старина Зигмунд, добрые. А вот майор Петр Горошин, чтоб ему икнулось, напустил бы на вас эскадрон танков или, что гораздо хуже, главного зоотехника Саньку Генечко. Парень как увидит дееспособного самца, так сразу звереет. Насилу удалось оставить парочку хряков на развод. То ли у него с головой не в порядке, то ли с трансмиссией… А какой же рыцарь без этого самого! Верно, Зигмунд?
— Я тебе, Олег, скажу как на духу: ты не идиот, — сообщил Малинин, ковыряя вилкой в банке тушенки, — но и на гения, извини, не тянешь!
— Давайте к нему постучим, — предложил он, — а то и в самом деле… Может, заночевал у кого-нибудь.
— Ну, «Верный», — это вообще кличка собаки, — смутился Константин Константинович, — а наш брат-офицер, он просто — преданный.
— Товарищ полковник, ваше приказание выполнено! — бесцветным голосом отрапортовал Волков, — противник отброшен за Днепр, о потерях с их стороны говорить пока не предоставляется возможным. Наши потери: двое убитых и один тяжело раненый.