— Шарль де Лавинье! — насупясь повторил посол, — не знаю ни о каких Вропах.
Из угла кабинета выполз Лютиков со своим неизменным саквояжем. Косо взглянув на своего шефа он подошел к столу и, расстегнув саквояж, принялся суетливо доставать оттуда всякую снедь: банку икры, немалый кусок вяленого мяса, булку хлеба, сортом повыше, чем пекли в пекарне, головку свежесвареного сыра. Под конец он извлек несколько молоденьких огурчиков и баночку горчицы.
— Если откровенно, то это мне здорово напоминает дух реанимационного отделения, — я там валялся после пожара в ангаре, — сморщился Шевенко, — но все это, Шура, бред, к делу не относящийся. Воздухом занимается авиация, а наше дело — земля.
— Не хочется, — помотал головой парень и снова ушел в себя. Настя присела рядом.
— Также в ее ведении будет находиться продовольственный склад и его бессмертный хранитель — Шура Лютиков.
— Тогда, Андрюха, собирай манатки и поехали к сэру полковнику — приказано вас обоих доставить туда.