— А шо такое? — прищурилась Худавая, — не поют перепела, ведь ты опять перепила?
— Вы кого на ворота поставили! — заорал он громко и страшно. Булдакову же во все времена было наплевать на психи начальства. Он нес свою карму по жизни с ледяным спокойствием снежного червя. Майор снял фуражку, почесал плешь и вежливо спросил?
— Наш человек! — произнес обрадованный Резник.
— Ну что вы! — произнесла молчавшая до сих пор Диана, — у кобылы глаза куда печальнее.
— Десять лет в плену у князя Святослава, — кивнул Жак.
— А что им остается делать? — философски заметил он, — идти пешком в Мариенбург без оружия? Это равносильно самоубийству! Покоримся силе, брат.