— Каюк! — взвизгнул Акиш Иванович, — допился! Лошадок белых гонял?
— Что робил? — переспросил волхв, — Матрене камень на шею — да и в Березовку. Детей сам выгодовал, а как последнюю дочку замуж выдал, так в волхвы ушел. Тридцатый год, как я тута…
— Привыкаешь к виселице, Энрике? — принц задрыгал конечностями, как огромная лягушка.
— От и ладушки! — ответил мгновенно подобревший Мухин, отвинтил крышку и сделал глоток, давший бы солидную фору и мурене.
— Это все лишнее, — ледяным голосом перебил Булдаков паяца, — пусть он будет… скажем, де Шрапнель!
— Его, родимого! — печально подтвердил майор.