Полковник понимающе кивнул. Срывающийся голос новоявленного сынка скребанул по сердцу тупым ножом. Реальность казалась ему размытой до сих пор. На ухо нашептывал противный, мерзкий голосок, что быть такого не может, но наличие живого и здорового сержанта всякий эффект от внутреннего голоса уничтожало.
— Только сменился, прибежал, а вас уже нету! Связался с медчастью — говорят, уже уехали. Доброе утро всем-всем! — спохватился Володя и посмотрел на часы, где уже было половина одиннадцатого. Он обменялся с Андреем рукопожатием. Плюнув на некоторые условности, игумен и келарь сделали аналогичное.
— Какая разница! — невозмутимо ответил Семиверстов, — важно их наличие, а не то, как их величают. Далее… с севера набегают так называемые варяги, но точной информации у меня об этом нет, зато доподлинно известно, что на западе пошаливает Тевтонский орден. А это вам отнюдь не братство странствующих монахов-велосипедистов. Это — головорезы с очень большой буквы. Если все вышеперечисленные ребята на нас полезут, мы их, конечно, уделаем, но такое количество трупов создаст у нас полностью антисанитарные условия жизни, не говоря о целом ряде эпидемий, таких как чума, холера и тому подобных. Если кому нужны подробности, пусть обратится к капитану Львову. Пусть оторвется от своих баночек с зеленкой и обрисует картину медицинского декаданса в средневековье. Да пусть не забудет, что мы находимся во времени, в котором вовсю свирепствует проказа — этакая милая болезнь, от которой косметологи не лечат. Довести до всего личного состава, что в округе могут шататься эдакие миляги с мешками на головах и колокольчиками на выях. Упаси вас боже поздороваться с таким за руку — через несколько лет конечность может отвалиться.
— Это мой дед? — Андрей молча кивнул головой.
Львов, который в это время что-то жевал, едва не поперхнулся.
— Да? — равнодушно пожала плечами девушка, — а я думала, что при девяноста…