— Что-что! Русский потихоньку учить будем.
— Не умеешь, — печально подтвердила жена, запахивая полы халата. В дверь постучали.
— Я не сержусь, — эхом колокольчика прозвенел в трубке грустный голос Мэй, — просто ужин уже засох совсем…
— Вкусно пахнет, черт побери! — облизываясь, пробурчал Мурашевич.
«Де Шрапнель» недовольно заворчал. Голубков заглянул ему в глаза сквозь толщу своих очков.
— Это только цветочки, — усмехнулся Булдаков, доставая транк, — оперативный?