Друзья засмеялись, причем Разик, к великой радости Желтка и Михася, засмеялся вместе со всеми.
Дон Эстебан не верил своим ушам. Он медленно поднялся с низенькой скамейки возле камина, сидя на которой грелся у огня, длинно и вычурно выругался по-испански.
— Какая Катерина? — простодушно спросил Михась.
Некоторое время мерины, обалдевшие от неожиданности, послушно скакали по окрестным, еще не вспаханным полям ленивым корявым галопом. Они постоянно стремились перейти на привычный шаг, но удары прутьями по крупу (шпор у трех молодцов, естественно, и в помине не было) взбадривали животных на короткое время. Друзья какое-то время были совершенно счастливы: еще бы, ведь они сами управляли настоящими скакунами и неслись, как вольные птицы, по необозримым просторам, навстречу ветру! И тут у Желтка сломался хлыст. Моментально почувствовавший изменившуюся ситуацию мерин забаловался, перестал слушаться невесомого седока, принялся подкидывать круп и вставать на дыбы. Естественно, Желток шлепнулся на землю, причем не просто на землю, а в довольно большую лужу. Мерин, окончательно почувствовав свободу, радостно заржал и уже вполне пристойным галопом устремился на родной конный двор.
— Ну что ж, — задумчиво произнес сержант Паркс, — в крайнем случае, действительно придется взорвать крюйт-камеру. Английский флагманский корабль не должен достаться врагам и ходить под чужим флагом. Это будет позор для всего Королевского военно-морского флота на многие века. Мы все тут клялись отдать свои жизни, чтобы отомстить за погибших товарищей, и обязательно исполним клятву. Только вот что делать с леди Джоаной? Она-то не военный моряк, и негоже обрекать ее на погибель.