Джоана, узнав Михася, кинулась было к нему, но Михась резко приказал ей тем особым суровым командным тоном, которому невозможно не подчиниться: «Лежи, где лежишь!»
Конечно, они полежали бы еще столько же да еще полстолька, но их подстегивала мысль о предельном времени, которое было им неизвестно, и дружинники выкладывались изо всех сил.
Так что вы должны выложиться по полной, ибо опоздание приравнивается к поражению. И еще вы, конечно, знаете, что тройка должна прибыть на конечный пункт в полном составе. Время засекается по последнему пришедшему бойцу. Если получите на огневых и боевых рубежах условное или, не дай Бог! — настоящее ранение, рука-нога раненая берется в лубки, повязка опечатывается наблюдателями, и дальше — хоть ползком. Если кто-то будет «убит» условно, то заменяет его мешок с песком, который двое других на конечный пункт притащить обязаны. Скрытно наблюдать за вами будут всю дорогу, — тысяцкий кивнул головой в сторону многочисленной группы наблюдателей, — так что хитрить бесполезно. Все должно быть по-честному! По-честному, по-честному, по-честному! Что же это за незнакомая пичуга так стрекочет? Он же знает голоса всех птиц в окрестных лесах!
— Ты прав, Джон, — произнес Том Мэрдок столь же сурово и решительно. — Я пойду с тобой до конца. Вас осталось двое из морской пехоты, а из абордажной команды с «Посейдона» — я один. Мои ребята тоже взывают к мщению.
— Сэру Эдуарду и адмиралу не о чем беспокоиться! Мы не дадим вашего русского молодца в обиду! — прозвенел голосок леди Алисы. — Я беру его под свое покровительство.