«Дорогая Татьяна! Огромное вам спасибо за вашу прекрасную книгу „Андрей Миронов и я“., да еще с трогательной надписью – тронут вниманием. Книгу вашу я прочел с неослабевающим интересом, хотя этот театральный мир советский мне незнаком – ведь я в те годы в Союз не ездил, точнее, был невъездным, но тем не менее благодаря Вашему таланту можно так живо все себе представить и увлекаться, ибо книга Ваша талантливо написана и получилась захватывающей, даже для меня, постороннего – браво! Поздравляю Вас с заслуженным успехом и отдаю дань Вашему жизненному таланту. Не собираетесь ли Вы в наши края? Был бы очень рад новой встрече. С лучшими чувствами и пожеланиями… Обнимаю Вас. Искренне Ваш Рене. P.S. Спасибо за книгу».
Она начиналась – ему было 33 года. В моей душе порхали бабочки и стрекозы счастья! Роль! И с Андрюшей в одном спектакле!
С ней так никто еще не разговаривал, и она, бранясь, хлопнула дверью и пошла наезжать локомотивом на молодого режиссера: немедленно написала заявление в партком о том, что Магистр ставит антисоветский спектакль и что, может быть, он является агентом иностранной разведки. «Сос! Примите меры! Ради спасения отечества!»
Как-то Миронову пригласила в гости Анна Андреевна Ахматова. Маша пришла. Заварили чай, но говорить было невозможно: над ними раздавался такой мощный топот и грохот, что он перекрывал любой звук.
Приближается новый, 1996 год. Марья сдает не по дням, а по часам. В театре 7 января готовится 85-летний ее юбилей. А мы с ней через день ездим к зубному врачу. «Надо менять профессию!» – заявляет она после каждой примерки. Только управились с зубами, в декабре она слегла с вирусным гриппом. Кашляет и днем и ночью, не спит, волнуется – ведь на носу юбилей. Меня качает от усталости и от того, что она банками пьет из меня кровь.